Заволжье и его обитатели пять веков назад.

 

Представим на миг, какой была степь Заволжья и кто в ней обитал три - четыре - пять веков назад...

В своих очерках об истории края и его обитателях "Поволжье в XV-XVI веках" историк Г.И.Перетяткович писал: "Весной и летом можно было встретить в этих степях толпу кочевых людей - калмыков, башкир, ногайцев и киргизов, которые располагались со своими телегами, домочадцами и разнообразными животными. Таким образом, на некоторое время эти пустынные земли оживали: по ним двигались табуны лошадей, стада овец и рогатого скота, сопровождаемые криками людей. Но стоило только исчезнуть траве, как люди эти уже отправлялись дальше; крики, движение и суета пропадали бесследно, и в этих степях по - прежнему невозмутимая тишина".

В те далекие времена наш край был безлюдной степью, пересеченной небольшими речками, обычно пересыхающими в летнюю жару, наподобие большеглушицкой, малоглушицкой и большечерниговской Глушиц (по современному Глушичек), да оврагами, питающими реки талой водой во время весеннего половодья. В равнинной неоглядной степи лишь кое - где на плоском рельефе выделялись небольшие холмы и курганы - места захоронения знатных кочевников.

В начале лета степь обильно покрывалась буйными травами. Вперемежку с седым ковылем росли: вихрастый типчак, разные виды полыни, тысячелистник, мятлик, щетинистый острец, полевой шалфей, костер, метелистый клевер, колючий татарник.

Пестрыми цветами полыхали луга в пойме Большого Иргиза и его притоков. У самой воды - розовые соцветия плакун - травы, которую за ее красоту наши предки называли "матерью всех цветов". А на самой воде - желтые кувшинки, белые лилии. Над ними, низко наклонившись над водой, раскачивались плакучие ивы, ветлы.

Осенью, когда от холода затвердевала земля, в степи начинали дуть сильные ветры. Под корень обламывая кустики качима, кермека и рогача, они гнали их, перекатывая с места на место и вытряхивая семена. Эти катящиеся кустики сухой травы получили название "перекати - поле".

Первозданная степь в те годы изобиловала полевой дичью. Зайцы, лисы, серые разбойники - волки еще в 20-30-х годах нынешнего столетия здесь были не редкостью, а в седую старину и подавно. По рассказам старожилов в степи водились хорьки, барсуки, сурки. Из Казахстана наведывались быстроногие сайгаки и дикие лошади - тарпаны. О грызунах - сусликах, пенечками стоящих на возвышенных местах, тушканчиках, хомяках, полевых мышах и говорить не приходится. Разве только звери, вроде лис и корсаков, да хищные птицы могли нарушить их покой.

А еще эти места были богаты птицей - оседлой, кочующей, перелетной, с весны до поздней осени оглашающей окрестности звонкими трелями, курлыканьем, гоготаньем. Особенно выделялись дрофа, по - местному дудак, большая на крепких ногах птица, и менее крупная - стрепет. В наши дни в распаханной степи эти птицы встречаются редко: разве где - нибудь на целинных участках совхозов "Южный", "Глушицкий" и "Восток", примыкающих к Саратовской области и Оренбуржью.

На многочисленных степных озерах не умолкал гомон водоплавающей птицы, главным образом, уток - чирков, лысух, куликов, серых цапель. Гнездились дикие гуси и красавцы лебеди. Из хищных птиц, питающихся мышевидными грызунами и сусликами, водились луни, орлы степные и беркуты, ястребы, соколы - пустельги. Высоко паря в синем безоблачном небе, они выслеживали очередную жертву, которой мог стать суслик и зазевавшийся заяц и, поджав ноги, камнем бросались к земле, чтобы через минуту - другую снова взмыть в небо, но уже с добычей в крепких когтях.

Реки изобиловали рыбой. В Иргизе, вплоть до нынешней Украинки, водились сомы,судаки, сазаны, лещи, щуки, язи, головли.

Зимой, наведываясь в степь, кочевники жили в кибитках и юртах, устанавливая их на берегах Большого Иргиза, Каралыка, Камелика и других заволжских рек. Скот всю зиму находился в открытой степи, добывая корм копытами из - под снега.

Во второй половине XVI - первой половине XVII веков севернее рек Самара и Кинель находились окраинные кочевья и охотничьи угодья башкир, южнее, включая территории нынешних Большеглушицкого и Большечерниговского районов, кочевали ногаи. Здесь у них были дальние летние пастбища.

Ногайское государство, являвшееся одной из частей раздробившейся Золотой Орды, возникло в конце XIV - начале XV веков, а окончательно сформировалось в 40-х годах XVI столетия, когда орда разделилась на Казыев улус или Кубанскую Орду (Северное Причерноморье), Алтыулский улус (восточнее Яика) и Большую Ногайскую орду (Степное Заволжье). Территория этой орды раскинулась на огромном пространстве от Аральского моря на востоке, до Волги на западе и от Каспийского моря на юге, до лесов Башкирии на севере.

Столицей орды являлся город Сарайчик, находившийся в низовьях реки Яика (Урала). В нем не было постоянного населения или правительственных учреждений. Сарайчик состоял из тюрьмы и кладбища. Английский путешественник Дженкинсон, посетивший Ногайскую орду в 1577 году, писал:"У ногаев нет ни городов, ни домов, живут они в открытых степях, когда скот съест всю траву, они перекочуют в другое место. Это народ пастушеский, владеющий множеством скота, составляющим все его богатство. Они едят много мяса, главным образом, конину, пьют кумыс". Скотоводство давало кожу и шерсть для одежды и обуви, шкуры и войлок для жилищ, предметов домашнего обихода, что служило главным предметом торговли и обмена.

Немало ногаев никогда не пробовали хлеба, а в дальних кочевьях даже не слышали об основной еде "урусов" - русских.

В конце XVI - первой трети XVII веков из Центральной Азии в пределы России и Прикаспию прикочевали ойроты. В процессе миграции и заселении современной территории Калмыкии формировалась калмыцкая народность. Калмыки вели себя весьма воинственно. В 1634 году, напав на Большую Ногайскую орду, калмыки разгромили ее. Часть ногаев была истреблена, часть была вынуждена перебраться на правобережье Волги и кочевать с Малой Ногайской ордой. В это же время десятитысячное калмыцкое войско обложило Самару и попыталось захватить крепость, но безуспешно. В 1644 году воеводы нескольких поволжких городков, включая Самару, предприняли крупный совместный поход в степь, закончившийся разгромом калмыцких орд.

В XVIII веке российское правительство делало все, чтобы привлечь на свою сторону калмыков, обратить их в надежную военную силу для охраны рубежей страны. В этих целях широко использовалась религия, под влиянием которой часть рядовых калмыков приняла православие. Крещеные калмыки были переданы под управление княгини Анны Тайшиной, для которой на левом берегу Волги выше города Самары в1738 году была построена крепость Ставрополь. Сюда из астраханских степей и переселились крещеные калмыки.

К югу от реки Самары в наших степях продолжали кочевать некрещеные калмыки. Но с земледельческим освоением Заволжья и Нижнего Поволжья территории кочевий калмыков год от года сокращались. В 1765 году наместник калмыцкого ханства Убуши обратился к российскому правительству с жалобой на то, что "выше города Саратова в луговой стороне по Иргизу и другим рекам населились новые поселения русских, от которых чинятся калмыкам крайние обиды".

Опасаясь утраты своих привелегий, калмыцкая знать в 1771 году склонила до 170 тысяч некрещеных калмыков (33 тысячи кибиток) через уральские и киргизские степи откочевать на родину своих предков, в Джунгарию, в Китай. Не выдержав долгого и изнурительного пути, большинство кочевников погибло. Многие из оставшихся в пределах России некрещеных и крещеных калмыков приняли участие в крестьянской войне под руководством Емельяна Пугачева (1773-1775 г.г.).Часть из них погибла в боях с царскими войсками, многие калмыки были умерщвлены, отправлены в ссылки, а часть из них бежала.

 Во второй половине XVI - первой половине XVII веков севернее рек Самара и Кинель находились окраинные кочевья и охотничьи угодья другого туркоязычного народа - башкир. Основная область их расселения находилась на лесных и лесостепных пространствах нынешней Башкирии. Пределы Самарского края башкирское население использовало наездом как пастбища, охотничьи угодья, места "бобровых гонений".

Башкиры, как и другие кочевники, охотясь в этих местах на диких лошадей, сайгаков, волков, лис и других зверей, останавливались в верховьях Большого Иргиза большим станом (по башкирски Олостан). Им нравились здешние степи, богатые травой и дичью, и они постепенно стали постоянным районом их кочевий.

Историк В.Витевский, отмечая пребывание башкир в верховьях Большого Иргиза, Каралыка и Камелика, писал:"...Тут были и реки, и озера, и отличные луга с сочной травой и солончаками для скота - словом, здесь было все, чем особенно дорожит кочевник. С другой стороны, этот край привлек к себе башкирцев и потому, что он был значительно удален от центра русской власти и через то давал башкирцам возможность жить по - своему, свободно, чем они особенно дорожили".

Но при всей удаленности от "центра русской власти" кочевые народы не могли не испытывать на себе ее влияние. У них отнимали землю, насильственно вводили обрусение, через мессионеров навязывали чужую религию, облагали непосильными налогами и податями, "ясаком". Начиная с 1662 года, башкиры Приуралья семь раз восставали против политического и экономического закабаления. Иные восстания длились годами.

Последнее восстание вспыхнуло в июле 1755 года. Во главе его встал мещеряковский мулла Абулла Магаяддин, известный в народе под именем Батырши Алиева. Против восставших было брошено двенадцатитысячное царское войско. Пушкам и винтовкам башкиры, вооруженные луками и пиками, противостоять не могли и были разбиты. Более 50 тысяч человек, спасаясь от расправы бежали на Яик (Урал), в казахстанские степи. После поражения в крестьянской войне под руководством Емельяна Пугачева в 1775 году часть башкир покинув Приуралье, разбрелась по Западному Казахстану и южным степям Самарского края, облюбовав верховья Большого Иргиза, Каралыка и Камелика, берущих свое начало с западного склона Общего Сырта.

В XVIII веке одно из башкирских племен имело часть земель, используемых под пастбища, в Белебеевском уезде Оренбугской губернии. Население в уезде быстро росло, земли для кочевий не хватало, и тогда часть башкир

Курпач-Табынской волости в 1795 году написала прошение на имя императрицы Екатерины II с просьбой разрешить им переселиться в Саратовскую губернию на "пустопорожнюю казенную землю". Но только 28 июня 1797 года Оренбургское губернское правление разрешило башкирам сменить место обитания.

А спустя год, 37 башкирских семей добрались до верховий Большого Иргиза, прошли на юг до реки Камелик (приток Иргиза), заняв земли "с Общего Сырта на вершину речки Каменки и занимая обе стороны... по речку Чалыклу, а от Чалыклы через Камелик к вершинам Иргизским".

Решением Саратовской казенной палаты от 11 октября 1798 года владения башкир - переселенцев были узаконены. Земельные угодья простирались "в длину на 140 и в ширину на 80 верст".

Башкиры, поселившиеся здесь первыми, основали деревни Муратшино и Имилеево. Некоторые их жители из богатой верхушки имели охранные грамоты на право пользования землей "Ицких волостей Ногайской дороги" с обязательством платить правительству ясак. Ясак был разный - один - шесть лисиц, другой - четыре бобра и пять куниц в год.

В 1799 году в деревне Имелеево, что сейчас в Большечерниговском районе, была построена мечеть, ставшая духовным центром башкир - мусульман.

По данным Ленинградского государственного исторического архива в 1804 году на Иргизе насчитывалось 125 башкирских семей. Поселившись в верховьях реки, они затеяли тяжбу за владение землей, пастбищами, местами ловли рыбы с соляными возчиками - украинцами слобод Пестравка и Порубежка. Пользуясь своим особым положением иметь двойные наделы земли (30 десятин на мужскую душу), перевозчики соли с озера Эльтон в Саратов и Камышин расширяли свои земельные владения за счет башкир.

14 октября 1807 года поверенный башкирского войска Курпач Табынской волости деревни Утекаево (в Большечерниговском районе) Юсуп Бабичев пишет прошение на имя царя в Санкт Петербург с просьбой разрешить спорный земельный вопрос. Он описывает время переселения башкир, рассказывает о трудностях, с которыми столкнулись кочевники на новом месте. В прошении говорится:

"...Башкирцам в давних годах всемилостивейше жалованы вотчины по реке Волга, также по рекам Иргизу и Моче до реки Карамана и другим многим речкам и истокам со всеми угодьями, кои все нынче состоят в Саратовской губернии, куда мы в немалом количестве их Оренбургской губернии с дозволения начальства перешли и завели селений с десятью мечетями, владели землями по означенным высочайшим грамотам".

Во время генерального межевания земель в начале XIX века часть башкирских владений перешла к соляным возчикам слобод Пестрвка и Порубежка. Бабичев просит власти "повелеть не отнимая, у нас лучших владеемых земель с селениями нашими, возвратить их нам по - прежнему, а вощиков и без того есть чем удовлетворить, ибо они владеемые ими земли осталяют, а нас напротив того притесняют... Припадая к священным стопам Вашего Императорского Величества, слезно просим, войдя в жалостное наше состояние, кому следует повелеть рассмотреть подробно представленный от нас в межевую канцелярию доклад".

Более двух лет прошло, прежде чем 3 января 1810 года прошение Бабичева было передано в суд на рассмотрение. Возчики Пестравки и Порубежки процесс выиграли (позже их поддержали крестьяне Глушицы и Константиновки, отторгнувшие в свою пользу часть башкирских земель), и застолбили земли за собой. Суд принял решение: "Выход башкирцам в другие губернии запретить. Подчинить их земской полиции, наделить землей для выпасов имеющегося скота. Установить четкие границы, дабы не касались они ни под каким предлогом до тех мест, которые заняты казенными поселениями".

Местные власти принимают меры к тому, чтобы лишить башкир части земель, заставить их жить оседло. В ответ на прошение башкир Саратовского уезда не лишать их земли, которой они владели, в январе 1831 года получают ответ от Саратовского губернского прокурора: "В присвоении таких земель означенным башкирцам отказать потому, что все оные земли состоят в казенном ведомстве, по высочайшим повелениям розданы разным лицам, частью казенным поселянам". Предписывалось все 77 семей "разделить по главным их улусам на два пункта - одних на реку Каралык, других на вершину Большого Иргиза, где уметы их состоят".

Часть башкир осела на Иргизе в 30-х годах XIX века, прибыв из Белебеевского уезда Оренбургской губернии, другие в 1866 - 1868 годы перекочевали с берегов реки Чижи (Узень) Новоузенского уезда Саратовской губернии (до 1851 года часть Самарского края входила в состав этой губернии). До сих пор различают "старых" (XVIII век) и "новых" башкир (XIX век). В 1865 году десять башкирских деревень по реке Камелик составили Кузябаевскую волость, восемь деревень по Большому Иргизу и Каралыку - Имилеевскую. Деревни Кочкиновка, Утекаевка, Имилеевка и Муратшино Имилеевской волости основали "старые" башкиры; Хасьяново (1866 год), Денгизбаево (1868 год), Кинзягулово и Таш - Кустьяново "новые".

После Октябрьской революции семь деревень Кузябаевской волости перешли в Перелюбской район и три - в Пугачевский (с 1928 года Саратовской области). Шесть деревень Имилеевской волости сейчас входят в состав Большечерниговского и две (Муратшино и Таш - Кустьяново) - Большеглушицкого района.

Башкиры находились под двойным гнетом: своих баев и мулл - с одной стороны, белого царя и его окружения - с другой. В фондахОренбургского губернатора С.Г.Волконского имеется рапорт Саратовского губернатора Белякова об обидах, нанесенных башкирцам уральскими казаками, датированный 8 июля 1805 года. Рапорт начинается так: "Кочующие в Саратовской губернии башкиры в Казенной палате сняли из оброка, лежащую в луговой стороне реки Волги по урочищам от устья речки Каралык по обе стороны Большого Иргиза до Волги, Малого Узеня и по реке Алтате землю с рыбными ловлями за 282 рубля, которая земским судом по описанным урочищам и введена башкирам во владение". Но уральские казаки не допустили башкир к рыбной ловли.

Башкиры были обязаны нести воинскую повинность. В 1799 году Башкирию разделили на 9 попечительств, насчитывающих 28 кантонов. Каждый кантон делился на юрты (семьи) - до 400 в одном кантоне. В 9-й кантон вошли башкиры Кузябаевской и Имилеевской волостей Саратовской губернии, в которую тогда входила часть Самарского края. Мужчины зачислялись на службу с 17-летнего возраста и числились в строевом разряде до 45 лет, после того пожизненно переводились во внутреннюю службу.

В 1887 - 1888 годах в Кузябаевской и Имилеевской волостях насчитывалось 1554 двора с общим числом населения 7205 человек. Как жили башкиры? Все 18 деревень были застроены вросшими в землю землянками. Лишь 175 зажиточных хозяйств размещались в деревянных избах. Обычно землянки строили из дерна. Его пласты нарезали на выгонах близ селений, укладывали друг на друга высотой в метр - полтора. Углубляли пол, в стенах делали маленькие окна, потолок покрывался бурьяном, куровником, камышом, сверху насыпали землю. Убогим было и внутреннее устройство. Печь с котлом, нары, покрытие кошмой, на которых сидели, ели и спали. Беспросветная нужда, голод, болезни были постоянными спутниками этого народа. В 1850 году на 269 родившихся пришлось 262 умерших. В среднем за 1850 -1858 годы, от девятой до десятой ревизий населения, это соотношение составило 258 и 239 человек.

В первой половине XIX века башкиры в основном занимались скотоводством: разводили овец, крупный рогатый скот, лошадей, верблюдов. Из получаемой продукции выделывали войлок, одежду, кумыс. Питались больше мясом и молочными продуктами. В 1867 году, когда башкирам выделили землю для сельскохозяйственных работ, они не имели никакого понятия о земледелии и продолжали кочевать до 1880 года. Этот год выдался неурожайным. Травы выгорели, нечем стало кормить скот. Иргизские и каралыкские башкиры окончательно разорились. За 1880 - 1885 годы от бескормицы и чумы пришлось осваивать "мужицкое ремесло" - земледелие.

Трудности перехода к земледелию состояли в том, что до 1867 года земли были в общем нераздельном пользовании населения целой волости. С этого времени производится размежевание земель между пятью сложно - составными общинами, состоящими из двух - трех деревень, и семью отдельными общинами.

В одних общинах действовала переложная система хозяйства, в других - трехпольная. Во втором случае два года подряд засевали один земельный участок, а через два года уже обрабатывали второй из трех участков. Участки находились не в одном месте, а полосами, в двух - трех местах.

Чтобы уплатить налоги, ясак, башкиры были вынуждены целыми участками или подесятинно сдавать землю в аренду русским купцам и богатым крестьянам по весьма низким ценам. К тому же обворовывала и обманывала их башкирская верхушка.

К 1888 году на башкирской земле находились 54 русских хутора с 492 дворами. Самый старый из них - хутор Шароватова (Иргизский Умет), насчитывающий 9 дворов, был основан в 1847 году. Остальные хутора заселились в 1867 - 1886 годах.

В Имилеевской волости арендаторам было сдано 38054 десятины, в Кузябаевской еще больше - 46909 десятин. Наивысшая арендная плата не превышала 1 рубль 50 копеек в год за сотенную десятину (4000 саженей). Нередко участок в одну - две тысячи десятин башкирским обществом сдавался одному арендатору на десять лет, деньги получали вперед. Нередко вместо денег выдавался хлеб. Пшеницу чаще всего арендаторы (кулаки и купцы) оценивали в 1 рубль 40 копеек за пуд, при рыночной цене 85 копеек, рожь - по 1 рублю 10 копеек вместо 50 копеек на рынке. Подобная практика, к примеру, имела место в деревне Таш - Кустьяново.

Арендуя землю за бесценок, арендаторы не всегда обрабатывали ее сами, а сдавали в аренду другим крестьянам на более выгодных условиях.

Башкиры всегда оставались должниками у государства. На 1 января 1887 года за ними числилось 177750 рублей 80 копеек казенной и земской недоимки, что составляло в среднем 60 рублей на окладную (мужскую) душу. К тому же воровала башкирская знать. Как правило, старосты не отчитывались перед "миром" два - три года и пользуясь этим, значительную часть общинных денег прикарманивали. Башкиры деревни Муратшино жаловались: за сдачу в аренду земли имилеевский старшина, якобы получил 275 рублей и 100 пудов пшеницы, оцененной по 1 рублю 60 копеек за пуд, тогда как следовало получить одних денег 1875 рублей. Старшина просто - напросто положил в свой карман крупную сумму.

Жили башкиры в темноте и невежестве. На две волости имелась только одна школа, в которой обучались 17 ребятишек. Лучше дело обстояло с отправлением религиозных обрядов. Башкиры за свой счет содержали две каменные, четыре деревянные и три временные мечети.Только после 1917 года башкиры Прикиргизья получили широкий доступ к образованию и всеобъемлещему творчеству. Это можно подтвердить такими примерами.

Хадия Лутфулловна Давлетшина (1905 - 1954) родилась в деревне Хасьяново (Большечерниговский район). В пятнадцать лет - учительствует в соседней деревне Денгизбаево. Пристрастилась к литературе. В 1930 году напечатан ее первый рассказ "Айбика", впоследствии переделанный в повесть. В 1934 году она - делегат Первого Всесоюзного съезда советских писателей. В следующем году ее принимают в Союз писателей, а еще через год направляют в Минск, где проходил третий пленум Союза писателей страны. Там она встретилась с А. М. Горьким.

Наибольшую известность дал ей роман "Иргиз", увидевший свет в 1957 году, спустя три года после смерти Хадии Лутфулловны. Роман оказал огромное влияние на развитие башкирской литературы. На пленуме Союза писателей России в 1958 году писатель Леонид Соболев дал высокую оценку роману, сказав "Не зная романа Хадии Давлетшиной "Иргиз", нельзя думать, что знаем жизнь башкирского народа". В 1967 году, в числе первых, Хадия - апа Лутфулловна посмертно была удостоена премии имени Салавата Юлаева. В городе Бирске, где прошли последние годы жизни писательницы, создан ее музей. Одна из улиц столицы Башкорстана - Уфы - носит ее имя. В этом выразилось народное признание и уважение к башкирской дочери самарских степей Хадии апа Давлетшиной.

Но, пожалуй, дорогу из иргизско - каралыкских долин в Башкирию впервые проложил Губай - Ага Давлетшин (1893 - 1938), муж и товарищ Хадии Лутфулловны. Выходец из деревни Ташбулат (сейчас Таш - Кустьяново, Большеглушицкий район), участник первой мировой войны, делегат 1-го Всероссийского съезда мусульман в Москве (февраль 1917 г.), член РСДРП(б) в Москве, он по приглашению Башкирского обкома партии прибыл в Башкорстан в конце 1922 года.

Воодушевленный революционными преобразованиями в России, Губай Давлетшин активно включается в партийную и государственную деятельность. Работает в парторганах Аргаяшского кантона и Зилаирского совхоза, заведует научным органом - Башакадемцентром, занимается книгоиздательским делом в качестве главного редактора Башкирского книжного издательства, назначается его директором. Одновременно пишет художественные произведения. Его повесть "Зильский" и сейчас считается одним из лучших произведений прозы 20-х годов. Опубликовал отдельные главы своего романа "Коммуна", посвященного жизни башкирской деревни. Однако, культ личности не позволил ему создавать не только произведения, но и стать крупным деятелем своего народа - народный комиссар просвещения Башкирской АССР в 1938 году был репрессирован.

В 1924 году в Башкирию прибывает Габасс Давлетшин, также уроженец деревни Ташбулат. Ученый, основоположник современного башкирского языкознания, автор ряда первых учебников башкирского языка как для общеобразовательных школ и техникумов, так и для высших учебных заведений, за короткую свою жизнь успел сделать многое для рапзвития башкирской науки и образования башкирского народа.

Среди своих восьми народных поэтов и писателей с гордостью называет Башкортостан имя представителя иргизо - каралыкских башкир из деревни Денгизбаево Рашита Нигмати (1909-1959), автора поэм: "Жизнь, рожденная бурей", "Прекрасны долины Ак - Идели", "В моем саду", "Убей, мой сын, фашиста", "Ответы джигита" и пьес "На берегу Белой", "Врач Гимранов", "Лес шумит", "1919" и много других поэтических произведений. Мастер слова и стиха, он обогатил башкирскую поэзию выразительными изобразительными изобразительными средствами, красотой и образностью литературного языка. Именно благодаря этим качествам он стал известным не только башкирскому читателю, но и представил башкирскую поэзию России и многим народам мира. Страна высоко оценила его труд, наградив Рашита Нигмати орденом Трудового Красного Знамени, двумя орденами "Знак Почета".

Девушка из деревни Денгизбаево Фатима Мустафина, благодаря поддержке и помощи Губая Давлетшина, оказавшись в Башкирии, поднялась до уровня известного в республике государственного и партийного деятеля. Она почти десять лет руководила молодежью Башкирской АССР, являясь первым секретарем обкома ВЛКСМ. Более 16 лет была министром просвещения, проводником школьных реформ 60 - 70-х годов. Фатима Хамидовна - кандидат философских наук, заслуженный учитель школы РСФСР, кавалер ордена Ленина, двух орденов Трудового Красного Знамени.

Безвинно репрессированный Башар Хасан также оставил заметный след в башкирской литературе. Его литературное наследие небольшое - всего три сборника рассказов, изданных при жизни. Выходец из деревни Бурзян (Утекаево Большечерниговского района) за свои неполные 37 лет прошел боевой путь в составе легендарной Чапаевской дивизии, работал в органах милиции города Самары, затем, приехав в Уфу и поступив работать редактором в Башкирское книжное издательство, был намерен изобразить в своих художественных произведениях огненные годы гражданской войны, борьбу с врагами народа в мирные дни. И сегодня в Башкортостане трудятся многие башкиры - выходцы из Самарской области. В их числе "Заслуженный строитель Башкортостана", заместитель генерального директора "Баштрансстроя" Клим Аминев, ученые кандидаты педагогических наук Флюра Азнабаева и Фатима Аминева, заместитель директора Научного издательства "Башкирская энциклопедия" Минияр Мусин, пилот Башкирских авиалиний Биктимир Мукминов, председатель обкома профсоюза работников госучреждений Амина Даминова и другие. В высших учебных заведениях Башкортостана в настоящее время учатся юноши и девушки, прибывшие из башкирских деревень, расположенных в бассейнах Большого Иргиза и Каралыка.

На месте, на своей родине, башкиры работают учителями и культпросветработниками, агрономами и зоотехниками, врачами и сельскими инженерами. Крупнейшим на юге Самарской области совхозом "Южный", в состав которого в качестве отделений входят башкирские деревни Муратшино и Таш - Кустьяново (в прошлом Ташбулат), руководит башкирин Сантемер Гарифов.

Связь поколений кочевников - башкир XVIII - XIX веков и башкир современной России - неразрывна !